“Бесконечность Его любви”

Я уже говорила, что почти каждое мое говенье сопровождалось унынием. Я неохотно, с трудом ходила в храм, на меня нападало какое-то нечувствие, и я совсем не могла молиться. Сперва я терпела эти искушения одна, не открывая их Батюшке, и это было особенно мучительно, но потом я стала говорить о них Батюшке, и мне делалось легче. Бывало, как только найдет на меня такое состояние перед исповедью, я подхожу к Батюшке и сейчас же заявляю, что не буду говеть по таким-то и таким причинам. Батюшка выслушает все мои причины, а потом спокойно скажет: «Ну, а теперь говори свои грехи». И я, уже успокоившись, начинала исповедоваться. Но все-таки почти каждое говенье вновь я переживала это мучительное состояние: сознание важности наступавшего момента внушало мне желание молиться всем существом, а душа совершенно не соответствовала этому стремлению, точно страх убивал всякую молитву, и вместо нее были только одни бессильные потуги и ужас с отчаянием, что я не такая перед говеньем, какою должна была быть. Умом я сознавала, что все, не зависящее от нас, хорошо, но никак не могла перенести мирно своего бесчувствия перед причастием св. Тайн.

Однажды (это было, кажется, в январе 1925 года) я переживала обычное бесчувствие перед исповедью. С утра я старалась молиться, но чувствовала, что молитвы нет. В душе уже поднималась тревога: как мне говеть. Весь день я совершенно не знала, куда себя девать. Заниматься чем-нибудь посторонним, не относящимся к говенью, я не смела, молиться не могла и бродила в тоске из угла в угол. Перед самой всенощной взяла я случайно подвернувшуюся мне под руку какую-то педагогическую книжку, которую читал отец, раскрыла ее и прочитала там слова, поразившие меня до глубины души, слова, показавшиеся мне голосом с небес.

Там было написано:«Приучай твоего ребенка молиться Богу и обращаться к Нему не только как к Строгому Нелицемерному Судии, но, главным образом, как к Любящему Отцу, Милосердному и Милостивому». Я почувствовала, что это относится непосредственно ко мне, что мне указывается как раз то, чего мне не хватает — обращатьсяк Богу не только как к Строгому Судии, но как к Милостивому Отцу. А я в своем страхе забыла это, забыла, что все мои грехи перед бесконечностью Его любви, как горсть пыли в громадном океане. Точно камень свалился у меня с плеч, на душе стало легко и радостно.

Всенощная под Трифона мученика была чудная, светлая, и мне легко и радостно было молиться, совсем не страшно и не тревожно. После всенощной исповедовалась. Батюшка был тоже светлый и необыкновенно добрый. На все мои грехи отвечал ласковыми словами оправдания и прощения, точно хотел мне подтвердить, как действительно милосерд и любвеобилен Бог и как ничтожны все наши грехи перед Бесконечностью Его Любви. С этих пор во время говений я не переживала больше такого уныния как прежде, помня бесконечную Милость Божию.



Поделиться:

Вера Владимировна Бородич

Vera Borodich tРодилась она в 1905 году в Москве в семье служащего. Училась в гимназии, окончила среднюю школу, Ленинградский государственный университет (факультет языкознания), аспирантуру. Вера Владимировна Бородич стала видным специалистом по славянским языкам.

Вот как вспоминает сама Вера Владимировна о том, как она стала прихожанкой Толмачевского храма:  

«Двенадцати лет стала я интересоваться религией, ходить в церковь, читать Евангелие. С шестнадцати лет ходила в храм Христа Спасителя, познакомилась с отцом Александром Хотовицким* и стала его духовной дочерью. После его ареста в 1922 году я осталась без духовного руководства, охладела к религии, однако ненадолго.

Подробнее...

Оглавление