20-летие возрождения храма

После закрытия в 1929 году храм Святителя Николая в Толмачах долго стоял пустым и обезображенным. Вплоть до 90-х годов его занимали службы Третьяковской галереи. Внутри все переделали и разгородили на несколько этажей, которые служили депозитарием музея. Лишь первый этаж отдаленно напоминал очертание интерьера храма, да и то условно. Колонны боковых иконостасов сняли, сами иконы переместили в хранение. В алтарях, как в кабинетах, расположились сотрудники отдела. Практически все пространство первого этажа-трапезной заняли решетчатые стены-соты, удобные для развешивания и хранения вторых и третьих фондов галереи. Со временем эти культурные ценности были перевезены в новый депозитарий, где были созданы все необходимые условия, храм же остался пустовать. Но не надолго. По воспоминанием священника Александра Тихонова, сюда ринулись обезумевшие от возможности легкой наживы люди, лишенные и вкуса, и морали, и веры. Все, что не погибло в лихолетье советского периода, было разграблено буквально за несколько лет. Золоченая лепнина и оконные рамы, двери и фрагменты каменного пола. Отец Николай Соколов вспоминал, что однажды, освящая какую-то дачу, хозяин похвалился, что ступени, ведующие в его дом, сделаны из фрагментов покрытия одной замоскворецкой церкви, расположенной в непосредственной близости от Третьяковской галереи. И только спустя несколько лет, получив назначение в Толмачевский храм, батюшка понял, о какой церкви шла речь. Но если каменные полы могли пригодиться в любых условиях, то непонятно, как можно было использовать храмовую лепнину. Какая бесвкусица должна была царить в том помещении, куда в период почти полного отсутствия строительных и отделочных материалов была помещена резьба в стиле XIX столетия?

И только в 1983 году, когда Третьяковку готовили к капитальной реставрации, решили восстановить и здание храма, чтобы открыть в нем концертный зал. К 1990 году были восстановлены главы церкви и колокольня. А потом, по мнению некоторых прихожан, случилось настоящее чудо. Правда, не обошлось оно без работников музея и родственников бывшего настоятеля храма священника Ильи Четверухина, которые обратились в Патриархию с просьбой восстановить храм, но оставить его при этом частью галереи. Так и случилось. Осенью 1992 года священнику Николаю Соколову был вручен Патриарший указ о том, что он назначен настоятелем храма Святителя Николая в Толмачах, которому дан статус домового храма при Третьяковской галерее. Так и стала Никольская церковь первым храмом-музеем России. До начала официальной реставрации службы совершались в главном приделе, алтарь которого был сделан из фанерных перегородок. Само помещение, как вспоминает о. Николай Соколов, «было открыто всем ветрам», в окнах не было стекол, отчасти не было даже крыши, не было пола (вместо него – смесь цемента с мелкой каменной крошкой), в храме также не было ни одной иконы, не говоря уже об иконостасе. Так что первые службы проходили практически в руинах.

По воспоминаниям одного из первых после начала восстановления прихожан храма А.Н. Мясоедова, «в разных его местах располагались конструкции из металлических труб – строительные леса, на которых очень удобно было развешивать пальто, плащи и прочую верхнюю одежду». Служили в центральном алтаре, который лишь условно напоминал последний. На располагавшихся в нем металлических стеллажах была и библиотека и ризница. Никольский и Покровский приделы находились за фанерными перегородками. Входили прихожане не так, как сейчас, через галерею, а через боковую южную дверь, как это делали их предшественники до закрытия церкви.

Однако такое состояние храма вовсе не пугало образовавшуюся общину, состоявшую в большей части из работников галереи, которые активно помогали в восстановлении храма. Первоначально молились, закрыв окна фанерой, а потом занялись тем, что называется научной реставрацией. Старались сохранить все, что только возможно. Благодаря тому, что храм стал на какое-то время хранителем культурных ценностей, какую-то часть аутентичной настенной живописи удалось сохранить, хотя она очень сильно потускнела, а местами была почти неразличима. Но, несмотря на то, что две трети росписей были утрачены, остались рисунки храма, фотографии и чертежи, по которым и велись реставрационные работы.

Конечно, после долгих лет безбожной власти многого уже не вернуть. И практически все иконы, которые сейчас находятся в храме – это уцелевшие образы из разных московских и других российских храмов, которые хранились в запасниках Третьяковской галереи. Родных храмовых икон всего пять – это Небесный ряд и икона святителя Николая, которая находится справа от центрального придела.

Со временем была восстановлена и утраченная роспись. На западной стене можно видеть сцену изгнания торговцев из храма, а центральный плафон расписан на сюжет Апокалипсиса: Спаситель изображен на Престоле в окружении орла, тельца, льва и ангела, символов апостолов-евангелистов, и Ему предстоят 24 старца, сложивших перед Господом свои венцы, – эти венцы в виде корон расположены под ними. Словно храм был уготован принять под свои своды величайшую святыню России.

Первая служба была совершена в день «Николы зимнего», 19 декабря, и лишь 8 сентября 1996 года, в праздник Владимирской иконы Божьей Матери, Святейший Патриарх Алексий II освятил главный престол восстановленного храма. Освящение было приурочено к этому великому празднику потому, что Владимирская икона хранилась в галерее. Именно тогда ее впервые принесли в Никольский храм для богослужения, и это оказалось предвестием грядущего торжества.

 Полная реставрация храма, проводимая на средства Третьяковской галереи и прихожан, завершилась в 1997 году. Однако одной важной части ему все еще недоставало. Несмотря на долгие споры и подписи под прошением не передавать Православной Церкви из музея Владимирскую икону Божьей Матери и рублевскую «Троицу», поскольку в храмах технически невозможно обеспечить их сохранность, в сентябре 1999 года, на праздник Сретения Владимирской иконы, святыня все-таки была поставлена в домовом Никольском храме Государственной Третьяковской галереи в резном деревянном киоте с шатровой сенью. Правда, простым перенесением дело не ограничилось. Так как храм имеет статус храма-музея, здесь соответственно и «зал» был оборудован по передовым технологиям с искусственно созданным климатом, температурным режимом и сигнализацией. Даже войти в церковь можно лишь через двери Третьяковской галереи со стороны Малого Толмачевского переулка (рядом с колокольней) и, прежде чем подняться по лестнице в храм, положено обязательно оставлять в гардеробе верхнюю одежду.

Специально для Владимирской иконы Божьей Матери на заводе «Полиметалл» изготовили особый киот с поддерживаемой внутри необходимой температурой. Так как этот эксперимент оказался удачным, то работники музея посчитали возможным раз в год в праздник Святой Троицы переносить в храм и икону «Троица» письма Андрея Рублева, где она хранится также в специально оборудованном киоте, изготовленном на том же заводе.

Таким образом, храм вернул и свое былое великолепие и приобрел святыни, без которых современные прихожане уже и не могут себе его представить.

 

День за днём

 

Воспоминания о возрождении храма:

 



Поделиться: